– Ее отправят на психиатрическую экспертизу. Скорее всего, она проведет остаток жизни в спецбольнице.

– Она не так безумна, как хочет казаться. А ведь у парня мог быть шанс. Кто знает, может, без ее давления он бы стал совсем другим челове­ком…

– Прошлое изменить невозможно. Отправ­ляйтесь домой, Даллас. Сегодня вечером вы сде­лали все, что могли.

– Сначала я проверю, как дела у Фини.

– В этом нет необходимости. Они с Макнабом держат ситуацию под контролем. Если им удастся установить, где находится другая часть оборудо­вания, они вам сообщат. Отправляйтесь домой, лейтенант, – повторил он. – Вы и так вымотались. Отдохните, выспитесь, наберитесь сил. За­втра – новый день.

– Слушаюсь, сэр.

«Уже десятый час, – подумала Ева, направля­ясь в гараж. – Можно поехать домой, поесть, уз­нать, что удалось выяснить Рорку. Вдруг они уже вычислили, где он находится? Конечно, если хо­чешь спрятаться, удобнее места, чем Нью-Йорк, не найдешь. А если он еще не знает про мать…»

Ева достала телефон и позвонила Надин Ферст на «Канал 75».

– Это Надин Ферст, – раздался преувеличен­но бодрый голос. – Меня сейчас здесь нет, ос­тавьте сообщение или пошлите его по факсу.

Ева набрала домашний номер.

– Черт подери, Надин, где вы? Решили устро­ить выходной?

– Привет! Это Надин. Я не могу ответить на ваш звонок, но если вы…

– Черт! Надин, если вы дома, возьмите труб­ку. У меня сенсационная новость.

Послышался щелчок – автоответчик отклю­чили.

– Так бы сразу и сказали, – проворчала На­дин. – Работаете допоздна, Даллас?

– Да уж подольше, чем вы!

– Знаете, люди иногда отдыхают.

– Речь идет не о людях, а о репортерах. Вам необходимо сегодня же вечером попасть в эфир. Полиция арестовала человека, имеющего отно­шение к серии недавних убийств. Мэри Патриция Калхун, известная также под именем Одри Моррел, сегодня вечером отправлена за решетку по обвинению в пособничестве убийствам Томаса 3. Бреннена, Шона Конроя и Дженни О'Лири. Ей также предъявлены обвинения в пособничестве покушению на Патрика Мюррея.

– Погодите, не так быстро! Я даже магнито­фон не успела включить.

– Поторопитесь, у вас всего один шанс, – хо­лодно ответила Ева. – Власти объявили розыск ее сына Лайама Калхуна, также имевшего отноше­ние к этим убийствам. Если вам нужны фотогра­фии предполагаемых убийц, обратитесь в Центральный участок, в отдел по связям с обществен­ностью.

– Обязательно. И еще мне бы хотелось взять интервью у матери.

– А луну с неба вы не хотите, Надин?

– Даллас…

Ева прервала разговор и улыбнулась. Пожа­луй, передача начнется минут через тридцать.

Когда она добралась до дому, глаза слезились от усталости, но нервы были напряжены. Оставив машину у порога, она решила, что, пожалуй, надо устроить перерыв на пару часов. Поесть, принять душ, может быть, вздремнуть…

В вестибюле Ева стащила с себя куртку, по привычке бросила ее на перила и тяжело вздохну­ла. С Соммерсетом общаться совершенно не хо­телось, но надо было объявить ему, что с него по­дозрения сняты полностью. Странно, обычно он каждый вечер поджидает ее, когда бы она ни вер­нулась.

– Наверное, сидит где-нибудь и дуется, – пробормотала Ева, направляясь в гостиную. – Слышал же, что я приехала, плоскозадый кретин! Когда не нужен – тут как тут, а…

Договорить Ева не успела. Открыв дверь, она замерла на пороге, рука ее, потянувшаяся за пис­толетом, застыла, а потом вместе со второй рукой медленно поднялась вверх.

– Понятливая какая. Ценю. – Лайам стоял за стулом, на котором сидел связанный Соммерсет, и улыбался. – Знаешь, что это такое? – спро­сил он, проведя каким-то тонким блестящим ин­струментом в миллиметре от правого глаза Соммерсета.

– Нет, но выглядит впечатляюще.

– Лазерный скальпель. Одна из самых совре­менных моделей. Достаточно включить – и глаза нет. Можно и до мозга дойти.

– Знаете, Лайам, мозг у него такой малень­кий, что вы можете промахнуться.

– Неужели он даже вам не нравится? – Лайам заметил, что Соммерсет прикрыл глаза, и ухмыл­ка его стала еще шире. На мгновение он показал­ся Еве просто милым юношей с горящими глаза­ми и очаровательной улыбкой. – Как странно! Ведь вы из кожи вон лезли, чтобы спасти этого придурка, а на самом деле ненавидите его не мень­ше моего?

– Да нет. У меня более сложные чувства. Вы поосторожнее с лазером. Мало ли какая неприят­ность случится.

– Лейтенант, будьте добры, возьмите свое оружие двумя пальчиками, большим и указатель­ным, осторожненько положите его на пол и под­толкните в мою сторону. Вы в нерешительности? Должен вам сказать, что лазер настроен и, более того, действует на большом расстоянии. – Он на­правил лазер на Еву. – Если что, пострадает преж­де всего ваш мозг.

– Ненавижу врачей!

Ева вытащила оружие, но, сделав вид, что со­бирается бросить его на пол, перехватила в дру­гую руку. Луч лазера тут же пронзил ей плечо, пальцы разжались, и пистолет упал.

– Должен признаться, что именно этого я и ожидал. Я вас неплохо изучил. – Лайам не спеша подошел к пистолету и поднял его. Ева с трудом приходила в себя – боль была нестерпимой. – Мне говорили, что это очень болезненно. Лечение лазером рекомендуется применять под анес­тезией. – Он расхохотался и отступил назад. – Но вы выживете. Наверное, это лучше перевязать: кровь на пол льется. – Он услужливо наклонил­ся, отодрал рукав от ее рубашки и протянул ей. – Вот, попробуйте этим.

Ева решила, что лучше последовать его совету. Лайам наблюдал, как она, тяжело дыша, бинтует рану, как завязывает узел, держа лоскут рукой и зубами.

– Вы упорный противник, лейтенант. И в уме вам не откажешь. Но вы проиграли. Впрочем, вы были обречены на поражение, ибо сказано: «Толь­ко праведники возвеселятся».

– Увольте меня от вашей религиозной бели­берды, Лайам. За всеми вашими благочестивыми рассуждениями стоит одно – вы страстный иг­рок.

– Наслаждение плодами рук господних – это признание силы его, а не грех.

– А для вас это было наслаждением?

– Огромным! Каждый ваш шаг, каждый ход вел вас сюда. Мы сошлись сегодня вечером, как то и было суждено волей господней.

– Ваш господь – кретин!

Лайам ударил ее наотмашь по щеке, и Ева упа­ла на пол.

– Не смей богохульствовать, сука! Не порочь имя его в моем присутствии! – Он взял бокал с вином, сделал глоток и немного успокоился. – Иисус пил вино, сидя в окружении врагов. Когда приедет Рорк, круг замкнется. В моих руках – власть господня! – Он, усмехнувшись, взглянул на свое оружие. – И новейшая технология.

– Он не придет. – Голос Соммерсета был глух от лекарств, которыми Лайам его накачал. – Я же говорил, он не придет.